так уж получилось, что я мало чего понимаю в современном искусстве. да, вы можете сколь угодно говорить, что у меня филистерское сознание и отсутствие всякого понимания арт-хаусной культуры. я с вами соглашусь и еще лапу пожму, что смогли это смело в лицо сообщить.
как-то раз затащил меня мой знакомый в выставочную галерею на солянке. дело было промозглым осенним днем, по улице шел сентябрьский дождь, элегантно размахивая тросточкой. я шла в эту галерею без особого желания. но да ладно. пригласили же.
выставка состояла из того, что в каждой комнате находился телевизор и груда хлама. с первого взгляда было похоже на комнату отдыха где-нибудь в подсобке магазина "всё по 200 ".
я ходила среди этого кошмара с постной миной и искала момент, когда можно чем-нибудь восхититься. во время моих безуспешных поисков, знакомый как ребенок радовался каждой новой комнате и говорил: "ммм, вот это интересно (необычно, очень хорошо, супер)". я чувствовала себя, мягко скажем, не очень. это как ходить по выставке импрессионистов, где вместе с тобой ходит куча людей и с умными лицами обсуждают место той или иной картины в мировой культуре.
а к чему я это, собственно?
Евгений Гришковец очень хорошо описал данный момент в своей книге "ОдноврЕмЕнно"Евгений Гришковец очень хорошо описал данный момент в своей книге "ОдноврЕмЕнно": "Вот я не часто хожу в оперу.
Я, скажем, редко хожу в оперу. Потому что я нормальный человек. Я не знаток оперы. А в оперу приходишь, а там сплошь знатоки. Я себя среди них неловко чувствую. Но всё же бывает, что по случаю в опере оказываюсь.
И вот прибегаю я в оперу. Я – нормальный человек. Прибежал после каких-то дел, едва успел, усталый, голодный. Прибежал, а там ходят знатоки. Они такие хо-о-о-дят, ведут специальные разговоры: «Скажите, а кто сегодня исполняет такую-то партию?» – «Такая-то!» – «Да вы что, она уже вернулась из Милана?!» – «Уже вернулась, к вашему сведению». – «Как хорошо, что она вернулась!»
Я думаю: «Как хорошо, что она вернулась!», – и хотя я не знаю, о ком идёт речь, но если знатоки довольны, значит, и мне повезло. Но я-то думаю ещё и о том, что я голоден. А впереди четыре часа искусства. Четыре часа искусства на голодный желудок – это для нормального человека серьёзное испытание. И я бегу в буфет. А там тоже знатоки. Все пьют минеральную воду. Никто не ест. И я думаю: «Действительно! Не есть же я пришёл в оперу». Покупаю минеральной воды, выпиваю её на голодный желудок. А в этот момент звучит третий звонок, я иду в зал… И вот уже гаснет люстра. А я даже не успел прочитать программку и не знаю, о чём будет опера, но зато точно знаю, что из самой оперы ничего, что там к чему, и не пойму. Но начинается увертюра…
И эта увертюра такая прекрасная. И оркестр звучит прекрасно. И акустика в опере прекрасная. А скрипки звучат так нежно! И мне вдруг всё начинает нравиться. И я собой горжусь, что сейчас четыре часа искусства, на голодный желудок. Но я выдержу! И скрипки звучат уже почти невесомо. А я думаю о том, что не поздно стать знатоком и надо чаще ходить в оперу…
Но в тот момент, когда скрипки звучат совсем уже нежно и совершенно невесомо, почти беззвучно… у меня в голодном желудке минеральная вода перетекла с одного места в другое… Да ещё с таким звуком: «Бу-бу. Бу-бу». А в опере ещё такая акустика!.. В общем, получилось громче скрипок.
А впереди сидит знаток!
И этот знаток оборачивается ко мне вполоборота… Нет, не подумайте, он не сказал мне: «Побойтесь Бога, молодой человек» или «Что вы себе позволяете в опере!» Нет! Он оглянулся, посмотрел на меня презрительно, закатил глаза вверх, тяжело вздохнул, покачал головой, и ещё раз тяжело вздохнул, и отвернулся.
И для меня опера тут же закончилась."